11 РЯДОМ С НАМИ 11 èþíÿ 2021 ã. Прошло уже семь лет, как шамана нет на земле, но его благородное дело люди Нерюнгринского района помнят. Собеседница спросила меня, остались ли хоть какие-то фотографии её отца (отчима). Посетовала, что при жизни его много снимали, но на деле почти ничего не осталось, а годы уходят, и всё сложнее найти следы важной и интересной жизни родного человека. Я пообещал найти и вспомнить те встречи, что довелось провести с этим человеком. Екатерина Васильевна более двадцати лет работает в школе «Арктика» в скромной должности кухонного работника. Моет посуду и полы, помогает поварам готовить завтраки, обеды и ужины для учеников учебного заведения. Благодарит судьбу, что она сама и муж Александр Георгиевич находятся при деле, и они ещё нужны людям. В беседе Екатерина Васильевна часто вспоминала отца, о его влиянии на её личную судьбу. Обыкновенная жизнь обычного советского человека. Вот, что довелось услышать от Екатерины Шарабориной (Васильевой). Семён Степанович Васильев взял в жёны мою мать Исакову Елизавету Максимовну с тремя детьми (Юля, Катя, Максим). Их союз был непростым, возможно их соединили духи-покровители, ведь отец моей матери (наш дед) был тоже шаманом. Мы были маленькие и родного отца не помнили. Знали, что он бросил мать и уехал куда-то. Память сохранила только одного отца Семёна Степановича Васильева (шамана Савея). Волевой, сильный мужчина забрал мать, нас, ребятишек, и увёз кочевать с оленями на реку Ларба. Там, у отрогов кряжа Зверева, прошло наше детство. Семён был добрым и, в тоже время, строгим отцом. Благодарна ему, что воспитал, не предал, не бросил мать и нас, детей, в трудные годы. При всей строгости, он не включался в воспитание детей своей супруги. Вспоминается потешный случай. Как все таёжные дети, предоставлены сами себе, мы с братом стащили у родителей папиросы и решили попробовать, что это такое покурить. Думали, что это вкусно, ведь вокруг все дымят. Мама увидела нас за непотребным делом и прошлась прутиком по мягкому месту. Семён не заступился, не вмешался. Урок пошёл на пользу, потом за всю жизнь я не выкурила ни одной сигареты, вспоминает с улыбкой Екатерина Васильевна. Отец работал кадровым охотником. Добывал соболей, белок, диких оленей и лосей. В свободное от рыбалки и охоты время ковал ножи, делал железные печки, загибал из берёзы полозья для нарт, делал отличные грузовые и ездовые нарты не только для нужд своей общины, но и для совхозных стад. Но всё равно жили бедно, детских игрушек не было. Так он вырезал нам, детям, из тальника маленьких оленей, собак, из бересты строил игрушечные чумы. Этим и играли, постигая суровую таёжную жизнь. В 1973 году девочка пошла в школу, в интернате провела весь учебный год, лишь на каникулах детей вывозили к родителям в тайгу. Очень скучала по своему дому-палатке в тайге, по интересной кочевой жизни. Первое камлание отчима-шамана Екатерина увидела в 1975 году. И поделилась со мной своими ощущениями: «Детей из палатки не выгнали, и мы притихли от необычайного представления. Было темно и немного страшно от той ночи. Даже не верилось, что этот человек наш отец. Старшая сестра Семёна, Татьяна Степановна Кириллова, тоже кочевавшая по реке Ларба, сшила для брата первый шаманский костюм: халат, головной убор с кисточками, торбаза из оленьих ног. Свой первый бубен он сделал сам из оленьей шкуры. Приезжали оленеводы с других стад и общин, просили кого-то полечить, кому-то узнать судьбу, кому-то послать благодати. Кочевник-шаман никому не отказывал. В соседней палатке всегда рядом с нашей семьей жил его брат Иван Васильев (заядлый холостяк жил бобылём). Иван был надёжным помощником при камлании. Вечером, как темнело, собирались в одной большой палатке, сидели тихо и смотрели за происходящим, продолжает воспоминание Екатерина, обряд всегда начинался с кормления огня. Савей сжигал перья лебедей, палатка наполнялась запахом сгоревших перьев. Это считалось основным очищением. Помню интерес и страх от увиденного действа. Непонятные слова, глухие звуки бубна, дым папирос. Уходить из палатки не позволялось никому, поэтому сидели до конца. Когда всё заканчивалось, я видела отца уставшим и отрешённым от всего. Понимала, что очень тяжело быть шаманом. Утром он, как и все, уходил на работу и был обыкновенным оленеводом. Правда, оленей находил, в отличие от других таёжников, очень быстро. Во всём чувствовалось, что наш отчим - человек не такой, как все». После восьмого класса Екатерина поступила в СПТУ-12 города Нерюнгри на специальность штукатур-маляр. Город строился, и эта профессия была одной из самых востребованных. Маляром проработала недолго, захотела учиться дальше. И тут Екатерина Васильевна вспомнила одну удивительную историю: «Вот случай, когда на себе почувствовала необыкновенную шаманскую силу. После училища я поехала учиться в город Улан-Удэ, продолжать учёбу в техникуме. Перед отъездом отец срезал и подал мне колокольчик от своего костюма. Сказал: «Будет трудно, позови. Позвонишь, и я услышу». Взяла чооранчик и положила в сумку, будто сувенир. Через два месяца там, на чужой стороне, сильно заболела голова. Вспомнила про колокольчик и позвонила. Он появился, как наяву. Разговаривали долго. Он сидел в комнате на тумбочке, я - напротив него на кровати. Спросил, как здоровье, посоветовал лечь в больницу, не дожидаться осложнений. Сначала испугалась, а утром пошла к врачу. Врачи поставили неутешительный диагноз - невроз. Пролежала в больнице больше месяца, подлечили. Считаю, что его голос и мудрые слова подтолкнули к действию, сама бы не решилась». На том образование закончилось, Екатерина приехала обратно в Иенгру. Вышла замуж за иенгринца Петра Стручкова. Работала с мужем в 17 стаде чумработницей, он оленеводом. Родила дочь Наталью и сына Александра. Екатерина Васильевна продолжила свои воспоминания: «Умерла мама, отец, по-прежнему кочевал со своими оленями в тайге. Его приглашали в города России и даже за границу камлать на добро и благословение. Он не отказывал. Ездил, жил и своим даром служил народу. Его предсказания до сегодняшнего дня оправдываются и подтверждаются самыми точными фактами. Зная его необыкновенную силу, к нему за опытом приезжали другие шаманы. Из города Вилюйска приезжал шаман Федот. Вдвоём они сделали совместное камлание. Отец понимал, что скоро его не станет, наказал Федоту, чтобы он не забывал нас, его детей. Он всегда считал, что мы его родные дети. Федот сдержал слово, принял нас как родных в селе Джимкон, когда мы поехали с сестрой к нему на лечение. Три дня Федот лечил Юлию своим камланием, и сестре стало легче. После смерти отца к нам приезжал из Читы шаман Ян, попросил только прикоснуться к одежде и бубну шамана. Гость всего лишь погладил ладонью костюм и бубен, а вышел из комнаты сам не свой. Таково было потрясение». Когда здоровье шамана ослаб- ло, по предложению президента Егора Афанасьевича Борисова, Савею в городе Нерюнгри выделили благоустроенную квартиру. В квартире он больше сидел на полу, свернув по-таёжному ноги, чаще молчал. Думал о своей жизни. Отвечал только на бытовые вопросы. В каменном доме не камлал, не хотелось и не получалось. Скончался шаман Савей 1 ноября 2013 года. На прощании с шаманом старожил села Иенгра Пётр Степанович Неустроев сказал, что скоро придёт другой шаман, Иенгре без связи с духами никак нельзя. Пока такой человек не объявился. Ждём. Юрий Коковин, фото автора Воспоминания о шамане Недавно, фотографируя выпускников школы «Арктика», меня окликнула средних лет женщина. Я остановился. Женщина бодрой походкой подошла и представилась: «Я, Шараборина Екатерина Васильевна, дочь шамана Савея». Вот это да! Закончив работу, мы продолжили разговор. Было интересно услышать из первых уст слова о легендарном эвенкийском шамане Савее и о судьбе Екатерины Васильевны. Савее...
RkJQdWJsaXNoZXIy MTc4MjM5