19 / 41
19
которых судили в 1947 г. за «колоски», за «мыло». Я увидела две палатки. Мужчина из
Нимнырской партии сказал: «У нас в маршруте погибли два молодых геолога. В сентябре
шли снега с дождями, очевидно, их унесло водой. Ваш муж поехал на их поиски». Позже
мы нашли зацепившийся за ветку патронташ радиометриста...
-
И у вас не было страха перед предстоящей работой?
Нет, мне все было интересно! Другой пейзаж, другие люди, тайга, звери. Я была
бесстрашна! Когда вернулся муж, мы вместе с ним пять лет отработали на Федоровском
слюдяном месторождении. В 1951 г. родилась наша первая дочь Эмилия. Рожать ее мы
ездили с мужем к его родителям в Читинскую область.
Вспоминаю, как везли Эмму в мешке из дедового тулупа по
АЯМу. Опыта не было. Чуть не угробили ребенка! Кричит и
кричит. А населенные пункты, где можно развязать и покор-
мить, только через 120-130 км. С горем пополам добрались, а
через месяц я уже вышла на работу. Декретный отпуск тогда
был всего сорок два дня.
-
Как сложилась судьба ваших дочерей, пошел ли
кто из них по вашим стопам?
-
Эмилия окончила химический факультет Казанского
университета, тридцать лет проработала в институте геоло-
гии Киргизской академии наук. К сожалению, ее уже нет с
нами... Средняя дочь Сания и ее муж окончили геологический факультет Ленинградского
университета. Младшая Элина провизор.
Увлеченность на грани одержимости
Вначале к Каримовой, как и к любому новичку, с любопытством присматривались:
выдержит - не выдержит? Геология - творчество, признает только людей увлеченных.
Увлеченность Саймы граничила с одержимостью. За короткий период проявились лучшие
ее качества: принципиальность, умение уважать и ценить тех, кто трудится рядом.
У нее был совсем небольшой геологический стаж, когда ей поручили очень важное
задание: закончить разведку крупнейшего в Якутии Нерюнгринского угольного место-
рождения. В Нерюнгри нового старшего геолога полюбили. «Когда она подходит к буро-
вым вышкам, - говорили рабочие, - то и мороз - не мороз!»
Люди зачастую думают, что мужество геолога испытывается в дебрях тайги, на боло-
тах и марях, но сам геолог хорошо знает, что настоящее испытание наступает во время
работы над отчетом. Отчет о разведке Нерюнгринского месторождения был крепким
орешком. Сколько раз терялась нить доказательств! Сколько раз, когда конец казался
очень близким, приходилось все начинать сначала! Но Сайма была не из тех, у кого от не-
удач опускаются руки. Она работала с каким-то особенным азартом, и это передавалось
всей группе.
- Кто из геологов-разведчиков не побывал в Госкомитете запасов СССР - а это иголь-
ное ушко, где высококвалифицированные специалисты замечали и не пропускали никаких
ошибочных заключений, - тот еще не созрел, чтобы быть геологом - разведчиком, - убеж-
дена Сайма Сафиевна.
- Первый раз я ездила в ГКЗ с отчетами по Нерюнгринскому угольному месторождению
в 1959 г., потом в 1960-м, в 1962-м. И два раза - с авторами отчетов по камню цветному
сырью. По приезде из Москвы иногда приходилось заново бурить скважины, поднимать
прежние результаты бурения, проверять каротажные картограммы, а скважин десятки и
десятки! По Нерюнгри я изучила все досконально. Это было для меня делом чести и сове-
сти геолога.
-
В 1971 г. в город прибыла техническая комиссия из Японии, которая представляла
восемь металлургических фирм. Они признали наш уголь очень ценным и заключили с
правительством СССР соглашение на совместную деятельность на компенсационной ос-
нове: они нам - оборудование, мы им - уголь.